Ольга Арефьева - Мастер смерти: аккорды для укулеле

       Dm            A#         A
Существа его звали "Мастер смерти",
         Dm                     Gm
Он был близко знаком с той, за левым плечом,
             Dm               A#     A
С той, что просто молчит и никем не вертит,
        A#                  A
Но близка нам больше, чем кто-то ещё.

С той серьёзной, не понимающей шуток,
С той бессонной самой, но сулящей сон,
С той, чей лик каждый миг то красив, то жуток,
Говорящей любому, что он – есть он.

Припев:
    A# F  D#         Gm
   Смерть, давай сыграем в шашки,
    A# F  C           Gm
   Смерть, сыграем в го?

Был знаком, но не был запанибрата,
Он умел уважать и знал цену вещам:
Изменяет свой вес и смысл многократно
Всё в присутствии той, что сама нища!

Слишком мало богатств сохраняет цену,
Отразившись в её прямых зеркалах,
Но зато в песок разлетаются цепи
И иллюзии стен рассыпаются в прах!

Припев

Он учил тому, что любой есть воин,
Его главный враг и противник – он сам,
Кто себя победил – достоин быть собою,
А кто сам – тому ни к чему чудеса.

Зажигание взглядом, движенье предметов –
Это фокусы, чтоб развлекать детей,
Соблазнять девиц, вдохновлять поэтов
И для прочих нелепых пред смертью затей.

Припев

Есть одна дорога – вперёд и прямо,
Есть одна любовь – к свободе от пут.
Посмотри под ногой – там череп Адама:
Даже он погиб, хоть весьма был крут!

Существа не знали, как он был счастлив
Быть всегда иным, чем момент назад,
Никогда не спать, не кататься в масле,
Не владеть ничем, но всегда играть.

И считать себя много лет, как ложным,
Потому не должным жить так, как все,
Раз ты умер – ты срама не имешь тоже,
И никто тебя не загонит в сеть!

И когда она косить приходила,
То брала лишь тех, кто был жизнью пьян,
Кто цеплялся за суеты стропило
И набитый цветной бумагой карман.

Урожай состоял лишь из тех, кто думал,
Что владеет всем, не поняв, что нищ,
Кто считает площади, ставки, суммы
И не видит, как вниз летит кирпич!

Но ему она тоже не улыбалась,
Не считая вечной улыбки костей,
Ведь он был чужим, и к чему тут жалость?
И он сам не кланялся – даже ей.

Припев